Первый уровень — это собственно оценки России как архитектора многополярного мира. Они могут быть явно комплиментарными, как, например, у кубинского руководства или у чавистов в Венесуэле, чьи стратегические внешнеполитические документы - шестилетние «Планы Родины» - из раза в раз постулируют целесообразность сотрудничества с РФ как одной из ключевых держав, способных побороть американоцентричный порядок. С другой стороны, нами были обнаружены мнения, указывающие на дестабилизирующую роль России, представляющие Россию как актора, с которым рискованно иметь дело. При этом, например, экс-глава Уругвая Л.Лакалье Поу, ряд мексиканских ученых (М.Эстевес, Х.Пастрана Уранга, Э.Ребольяр Санчес) указывали на то, что концепция многополярного мира - это не столько интерсубъективное представление, популярное в незападных странах, сколько интеллектуальный продукт российских политикоформирующих кругов. Отсюда следовало, что поддерживать многополярность означает солидаризироваться с российскими шагами на международной арене, а это не всегда и не вполне соответствует интересам латиноамериканцев.

Второй уровень - это противоречия между отношением к идеалу многополярного мира и глобальной роли России. В ходе работы с источниками мы выявили, что во всем латиноамериканском ареале большое количество носителей дискурса о многополярном мире не имеют четкого представления о подходах России к глобальной реконфигурации и никак не сопоставляют ее внешнюю политику и становление многополярности. При этом значимый вес России в международной динамике может и признаваться, но отсутствовать понимание того, каковы могли бы быть преимущества от взаимодействия с Россией, с точки зрения интересов латиноамериканских игроков повлиять на распределение силы и влияния в мире, повысить свой статус в структурах глобального управления.

Третий уровень представляют различия между российским и латиноамериканскими углами зрения на саму идеализацию многополярного мира. Мы сравнили содержание символических «картин» многополярного мира, «нарисованных» российскими политиками и учеными (для этой задачи были полезны уже опубликованные работы Е.А.Чебанковой, Д.А.Дегтерева, Т.А.Романовой и др.) и их латиноамериканскими коллегами и получили следующие выводы.

Наконец, в условиях антагонизма, который сейчас России навязали евроатлантические страны, она позиционирует многополярность как альтернативу западоцентричности и вытекающим из этого практикам - односторонним санкциям, «цветным революциям», гуманитарным интервенциям. Для латиноамериканских игроков многополярность тоже связана с антигегемонизмом, но предполагает, в первую очередь, подъем держав Юга и Востока, а не сокращение наступательных возможностей Запада. На уровне риторики подтверждением этому служит нередко встречающееся в одних и тех же страновых контекстах сочетание дискурсов: многополярности, автономии (которая является очень вариабельным и относительным понятием, может предполагать и подстройку под ориентиры гегемонического блока, в зависимости от ситуации) и даже однозначно прозападного дискурса о «порядке, основанном на правилах». Последний вариант обнаруживался в Уругвае, Мексике, Чили.

Все эти находки привели нас к заключению о том, что Россия в глазах абсолютного большинства латиноамериканских лидеров, экспертов остается лишь одним из многих крупных, влиятельных мировых акторов, который имеет свою версию организации международной системы и стремится ее «продать» (такое выражение использовал боливийский дипломат М.Дорфлер) латиноамериканцам.

При этом интеллектуальное поле, в котором Россия продвигает идею многополярности, чрезвычайно фрагментировано и конкурентно, ведь в нем свои планы организации миропорядка выдвигают США, Евросоюз, Китай. В современных условиях их представители тоже говорят о многополярном мире, умело соединяя эту, в общем, привлекательную для латиноамериканских политических кругов фразеологию со своими установками и инициативами - от необходимости насаждать везде либеральную демократию до подключения Латинской Америки к проекту «Пояса и пути». Поэтому российская стратегическая коммуникация на векторе ЛКА должна как учитывать местные интерпретации многополярности, так и предусматривать усилия по разъяснению преимуществ, которые могла бы дать латиноамериканским игрокам многополярная структура, если они поддержат именно Россию в ее формировании.